Документальное кино как социальный эффект

Почему молодые кинодокументалисты не хотят просить деньги у Минкульта, как оценить социальный эффект фильма и почему «документальное кино в чистом виде сейчас мало кому нужно».

В начале февраля режиссеры Владислав Баханович и Максим Лукьянец собрали на краудфандинговой платформе Planeta.ru четверть миллиона рублей на съемки фильма «Бездомный с киноаппаратом», над которым они работают с осени прошлого года.

«Никому не нужно доказывать»

Народное финансирование часто становится единственным источником для молодых кинодокументалистов, которые снимают социально значимые фильмы. У кого-то есть своя лояльная аудитория, которая пойдет за автором. Например, режиссер фильма «Незатопленные истории Белого озера» и учредитель фонда культурных инициатив «ПроНаследие» Анор Тукаева говорит, что ей важно получить «живой человеческий отклик». Краудфандинг в этом смысле гораздо более действенный инструмент, уверена Тукаева.

«Люди узнают о фильме на стадии его создания, они уже ждут этот фильм. Для НКО и гражданских активистов это гораздо более действенный инструмент, чем взаимодействие с государственными органами. У нас большой опыт краудфандинга — шесть проектов, и все успешные. Краудфандинг работает либо когда уже есть аудитория, либо когда у режиссера очень интересная идея — тогда аудитория приходит на нее. Если у организации уже есть аудитория, скорее всего, она поддержит разные ее проекты. Мы работаем уже десять лет и не сомневаемся, что люди нас поддержат», — говорит Тукаева.

Еще одна причина, по которой авторам иногда проще обратиться за финансированием на краудфандинговую платформу, — небольшие бюджеты съемок. Так было и у Анор: над фильмом работали с 2012 года преимущественно волонтеры, технику закупали на собственные деньги, титры, звук и прокатное удостоверение — тоже. Финальная экспедиция стоила около 30 тыс. рублей, ее тоже провели за свой счет. «С государством связываться не планируем — у нас не те бюджеты», — объясняет режиссер.

Аналогично мыслит и режиссер Григорий Глянц, автор фильма «Слепое кино» о совместных морских путешествиях людей с ограничениями зрения и без. Дорогу из Москвы в Петербург, где начиналась регата, режиссеру оплатила организация «Белая трость». Все остальное: монтаж, цветокоррекцию, звук — Глянц делал за свой счет.

«Снимать за свой счет проще для меня. Не нужно никому доказывать, что ты хочешь сделать что-то стоящее, чтобы тебе дали на это денег. Можно сказать, что мне важно сохранить автономию», — рассказал АСИ режиссер.

Кино на полке

Есть кинодокументалисты, которые прямо заявляют о недоверии системе государственного финансирования. Режиссер, сценарист, член Академии российского телевидения, художественный руководитель студии «Партизанец» Елена Погребижская снимает фильмы на народные деньги.

«Финансирование Минкультом документального российского кино — это большая коррупционная схема, в которой есть маленький процент приличных фильмов, приличных режиссеров и приличных студий и большой процент неизвестно кого при полной непрозрачности. Это большая коррупционная машина, и до сих пор Минкульт устраивало, что какие-то фильмы так и не доходят до зрителя. Хотя я знаю много великолепных документальных фильмов, снятых на деньги государства», — говорит режиссер.

По ее мнению, выделять государственные деньги на съемки нужно только путем честного экспертного отбора и только в случае, если фильм дойдет до зрителя, а не ляжет на полку.

«Цель многих студий документального кино — получить деньги от государства, что-то снять и все. Но это не кино — кино должен смотреть зритель. Тем более документальные фильмы требуют практически ручного привлечения зрителей», — рассказывает Погребижская.

Продюсеры фильма должны использовать все средства, чтобы фильм увидели максимум людей. «Средств много, они не все очевидны, часто ими нелегко воспользоваться, но каждый находит свое решение. Я предпочитаю вывешивать свои фильмы на YouTube и вовлекать людей в просмотр у себя на канале. Цель одна — чтобы люди посмотрели фильм», — говорит Погребижская.

Количество глаз как показатель эффективности

Но как раз количество зрителей Минкульт не волнует. Никита Тихонов-Рау, генеральный продюсер лаборатории социальных коммуникаций «Третий сектор», объясняет, что сейчас логика Минкульта в финансировании кинематографа связана с двумя ключевыми показателями эффективности. Первый — это сборы фильма: кино, в которое министерство вложило деньги, должно собирать кассу (существует механика отслеживания, сколько денег собирает фильм — например, система ЕАИС). Второй показатель — фестивальное признание: фильм должен получать призы на российских и международных фестивалях. Никакие другие показатели Минкульт не интересуют, говорит Тихонов-Рау.

«В системе оценки социального документального кино и кинематографа в целом не хватает одного ключевого показателя — охвата аудитории. Это нужно, чтобы мы понимали, сколько людей посмотрели фильм в некоммерческом прокате. Мы с рядом коллег (например, из Гильдии неигрового кино) считаем, что в показатели эффективности социального документального и игрового кино в России необходимо ввести такое понятие. Это наша принципиальная позиция», — говорит Агентству социальной информации продюсер.

Помимо кинотеатров, где люди платят деньги за билет, есть огромное количество площадок, которым нужен социально значимый контент для бесплатного показа: киноклубы, школы, библиотеки, дома культуры, «Точки роста».

Тихонов-Рау объясняет: конечно, продюсер может пойти в школу и договориться о показе, но зачем ему совершать лишнюю работу, если государство не спрашивает с него этот показатель эффективности?

«С нашей точки зрения, государство должно мотивировать продюсера, получившего государственное финансирование, донести свой продукт, свой фильм, до максимальной аудитории. Тогда государственные деньги будут эффективны», — уверен продюсер.

Как измерить социальный киноэффект

По словам Тихонова-Рау, контент лаборатории социальных коммуникаций «Третий сектор» «не просто кино, но социальные эффекты, которые из него вытекают». «Документальное кино в чистом виде сейчас мало кому нужно. Рулят интерактивные форматы, сторителлинг, диджитал. Нужно сразу думать о том, как эти документальные истории будут жить в новых медиа. Я бы при задумывании проекта руководствовался не только целью «хочу снять свое кино», но и думал, где я буду его показывать, кому оно нужно, кто будет его смотреть, что будет после этого, как изменится моя собственная жизнь после того, как кино увидит зритель. Это очень важные вопросы, которые авторы должны себе задавать», — говорит продюсер.

У лаборатории «Третий сектор» есть специальная технология оценки такого эффекта, разработанная организацией «Эволюция и филантропия».

«Наши фильмы существуют не только в пространстве документального кино. Они становятся социокультурными проектами с разными событиями вокруг фильма: показы на форумах, в образовательных учреждениях, конференции, на которых выступают эксперты. Это масштабная коммуникация, которая реализуется через множественные инструменты. Все это в целом призвано повлиять на общественные установки в отношении заданной темы. Можно смело говорить, что после просмотра фильмов «#Яволонтер. Истории неравнодушных» и «Волонтеры будущего» зрители имеют представление, что такое волонтерское движение в России в начале ХХI века», — уверен Тихонов-Рау.

Каждый фильм, который создает лаборатория, сопровождается глубоким исследованием аудитории офлайн и онлайн. Например, по проекту «Волонтеры будущего» производители собрали и обработали 57 тыс. анкет со всей страны. Это позволяет оценить социальный эффект от фильма. «Мы видим, как наш контент влияет на сердца и умы людей. Так больше не делает никто из производителей кино, это наше ноу-хау на рынке», — уверен продюсер.

Фильм «#Яволонтер. Истории неравнодушных» посмотрели более 1 млн человек — «это рекорд по просмотрам документального кино в истории новой России: нет ни одного фильма, который бы посмотрело такое количество людей и который имел бы такой же социальный эффект в масштабах страны», уверен Тихонов-Рау.

Но в Министерстве культуры охват аудитории не имеет значения. Минкульту это не нужно, хотя финансово создание фильма о волонтерстве он поддержал, отмечает продюсер.

22 января Агентство социальной информации направило официальный запрос в Министерство культуры на имя министра культуры Ольги Любимовой, интересуясь в том числе, планирует ли министерство пересмотреть показатели эффективности для социальных картин, а также разработать какие-либо меры поддержки социально значимого кино. 29 января Минкульт ответил, что «запрос в работе, завтра на него будет дан ответ». По состоянию на 10 февраля ответ из министерства так и не пришел.

Новые союзники

«За последние три года ситуация с возможностями финансирования для неигрового кино улучшилась в разы, и на месте молодых авторов я бы не пренебрегал этими возможностями», — говорит Тихонов-Рау.

Помимо Минкульта для кинодокументалистов есть и другие источники финансирования: Фонд президентских грантов, Институт развития интернета (у них есть конкурс на производство социально значимого контента, в том числе фильмов, для молодежной аудитории), социально ответственный бизнес. Продюсер уверен: если тема, которую поднимает кинодокументалист, созвучна деятельности компании, она может помочь в финансировании проекта. Проект «Услышь меня» лаборатории «Третий сектор», посвященный жизни слабослышащих людей, помогли профинансировать производитель слухового оборудования Phonak и компания «Билайн».

«Кинематограф как сфера искусства профессионально интересует достаточно ограниченное количество людей. Но если ты создаешь кино и другие медийные форматы ради каких-то более высоких целей, тогда у тебя больше шансов найти разных союзников в этом деле: государство, бизнес, людей», — говорит Тихонов-Рау.

Александра Захваткина Гранты и конкурсы, Культура и просвещение 10.02.2020

Источник: https://www.asi.org.ru/news/2020/02/10/sotsialnoe-kino-dengi/